В классическую эпоху мужчине была отведена роль добытчика пищи, защитника семьи и земли, роль тяглового скота, пушечного мяса, страдальца и мученика. Главной целью мужчины на протяжении тысячелетий было убить как можно больше животных и врагов, расширить границы своего хозяйства и страны, зачать как можно больше детей (желательно таких же мужчин), а затем умереть. Идеальной смертью для мужчины всегда была смерть в бою, но смерть от болезни, заработанной изнурительным трудом, тоже считалась красивой. Умереть от чахотки, которая превращает твои лёгкие в повидло, было почти так же благородно, как и нанизать свои кишки на вражеский штык. Если ты хотя бы не стал калекой, то, считай, и не было смысла в твоём существовании. Никто не доживал до сорока, потому что быть стариком было бесчестно, а старость не способна принести красивой смерти. Да и что делать старику на небесах в окружении юных прекрасных душ? Люди жили, следуя этим заповедям, на протяжении тысячелетий, и это прекрасно соответствовало требованиям эпохи, которая держалась целиком на крови, слезах, холерном поносе и порохе.
До наступления эпохи модерна люди жили с шорами на глазах и в плотных оковах традиционного общества. Никто не был по-настоящему свободен, но в каждой жизни был некий смысл и цель: всех вела невесомая рука провидения, воплощающаяся в основном в виде Бога, но иногда ещё и в виде императора, нации, сюзерена, даймё, семьи и прочего. Рука провидения вела нас, нежно ухватив за шкирку, протаскивая мордой через грязь, кровь и боль, через войны и эпидемии, через счастье и благоденствие. Вся жизнь человека была расписана ещё до его рождения, и никто не мог (да и не хотел) вырваться из сценария, предначертанного судьбой. Каждый знал, что ему предстоит по жизни, и что для этого надо делать. Когда же пришёл модерн, он убил всех Богов и императоров, снял с людей шоры и разбил оковы, даровав каждому личную свободу, попутно вырвав их из тёплого лона Бога и выбросив на улицу. Кто-то запутался и задохнулся в пуповине, кто-то не выдержал и задушил себя сам. Многие не смогли жить без старых оков и просто посворачивали себе шеи, когда, ослеплённые ужасом и разнообразием мира, начали жадно осматриваться по сторонам, и не смогли самостоятельно удержать свою голову без божьей длани, плотно сжимающей шею. Люди были обречены на свободу.
Жан-Поль Сартр писал, что у человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет её, как может. Первые люди эпохи модерна не смогли ничего, а в своих поисках нового Бога, новых смыслов и целей не сумели зайти дальше реакционного противопоставления традиционному обществу. Как следствие, мясорубка двух мировых войн, гражданские войны и революции, несколько геноцидов, деструктивные идеологии и деспотии. Хоть это и было необходимо для окончательного формирования общества модерна, но существовали все эти проявления исключительно в парадигме старой, традиционной эпохи, как противопоставление ей, как то же самое, но со знаком минус. Теперь стало необязательно жить и умирать за Бога или Родину, но люди таковы, что им всегда хочется жить и умирать хоть за что-нибудь.
Сегодня мы, вползая в эпоху постмодерна, оказываемся, как никогда, близки к истинной свободе. Уже не хочется держаться за прошлое, но и попытки противопоставлять себя ему встречают лишь снисходительную улыбку. Мы наконец-то начинаем принимать, что мы в этом мире по большей части предоставлены лишь сами себе, что всё, чем жили наши предки — лишь условности, фантазии испуганного детского ума, не более, чем повязка на глазах, которая помогала скрыть взор от ужасающей реальности. Да, реальность ослепительно ужасна, но мы живём без этой повязки уже достаточно давно, чтобы глаза начали привыкать к ней. Мы теперь вольны сами выбирать свой путь. Мы можем отказаться от своего альтер эго, отбросить все заповеди, спущенные на нас, и отдаться сами себе в бесконечном акте любви или ненависти. Мы можем позволить себе быть слабыми и порочными, ведь святость утратила всякий смысл, когда мы избавились от своих эволюционных неврозов. Люди традиционной эпохи не могли не быть героями, люди эпохи модерна получили право отказаться от героизма, а у нас появился выбор быть ничтожествами.
https://t.me/pushthetemple/2